Пофигист

Предмет История КПСС изучался на первом курсе института. История мне нравилась, но на первом занятии преподаватель меня напряг сообщением, что всем необходимо в течение семестра конспектировать первоисточники классиков Марксизма – Ленинизма. Тетрадь с конспектами необходимо предъявить на экзамене. В случае отсутствия всех конспектов допуска к экзамену не будет. Тетрадь с конспектами остаётся у преподавателя без возврата. После занятий я пошёл в библиотеку за учебником История КПСС и спросил у библиотекаря:

— А по какой книге необходимо писать конспекты по Истории КПСС?
— Видишь четыре стеллажа?
— Да.
— По всем этим книгам, — засмеялась библиотекарь, — и конспектировать только в читальном зале. На дом эти книги не выдаются. Читальный зал работает до девяти вечера.

Стеллажи были высокие и длинные, книг на них было очень много. Интуитивно я почувствовал, что если меня и отчислят с первого курса, то из – за конспектов.

ВКП(б), съезды коллективизации и индустриализации, двадцатый съезд – всё эта информация образовала в моей голове комок информации, замурованный в скорлупу конспектов первоисточников, ключ доступа к которому был утерян. Меня выручила секретарь кафедры Марксизма – Ленинизма, которая жила в соседнем дворе: «Ваш преподаватель по Истории КПСС мужик не вредный. Он к нам сослан из Куйбышева за интрижку со студенткой. Теперь живёт в общаге и тоскует. Ему всё пофиг!»

Мне стало ясно, почему преподаватель на лекциях садился за стол и читал лекцию глядя прямо на свои руки. Читал он монотонно, не повторяя. Диктантом его лекцию назвать было нельзя и приходилось сокращать слова в тетради так, что потом понять их смысл не мог даже я. Однажды на перемене я подошёл к нему и попросил уточнить дату события, которую я не успел записать. Ответ меня поразил: «А оно Вам надо?» — тихо сказал он уставшим голосом. Принюхавшись, я понял: «мужик был с похмелья!»

Конспектируя материалы Пленума ЦК КПСС, я прочитал: «Мы часто забываем, что враги, ловко маскируясь под коммунистов, пытались и будут пытаться проникать в ряды партии ради своих вражеских целей, ради карьеры и для проведения подрывной работы в качестве агентов империалистических держав и их разведок. В этой связи Пленум ЦК считает необходимым обратить внимание на дело Берия, разоблачённого Президиумом ЦК как агента международного империализма».

Я удивился: как агент международного империализма сделал такую карьеру? И спросил об этом у преподавателя на практике по Истории КПСС:

— Я не могу ответить на Ваш вопрос, — ответил преподаватель, — я не жил в те годы.
— А что думаете лично Вы? – не угомонился я.
— Я думаю так, как думает моя партия.
— А как думает ваша партия? – спросил я.
— Моя партия молчит, — тихо ответил преподаватель и предложил мне выйти с ним из аудитории.

Прикрыв дверь в аудиторию, преподаватель тихо сказал:

— Я решил освободить Вас от экзамена, четвёрка Вас устроит?
— А почему? – удивился я.
— Вы рассчитываете на пятёрку?
— Нет, мне и четвёрки хватит. А почему Вы меня освобождаете от экзамена?
— Вы только не обижайтесь, но у русских есть замечательная поговорка: «Дурака учить – только портить». На лекции и практики можете не приходить, жду Вас на экзамене. Можете не готовиться.

На экзамен я пришёл попозже. Отличники уже отстрелялись, хорошисты тоже. Около окна стояла горстка наших и перелистывала учебники:
— Привет! Кто последний? – спросил я.
— Мы все за тобой, — ответил Шурик, — там есть свободные места, заходи. Только вынеси ему мозги, чтобы он нас не мучил.
— Это вряд ли, — ответил я и зашёл в аудиторию.

Подойдя к столу, я положил на стол зачётку и тетрадь с конспектами первоисточников:

— Берите билет, — сказал преподаватель не посмотрев на меня.
— Я уже сдал на четвёрку, — тихо сказал я.
— Не понял? – ответил преподаватель и посмотрел на меня. Ах да! – вспомнил он и поставил оценки в зачётку и ведомость. Всего хорошего!

Когда я вышел из аудитории, кто – то сказал:

— А чего он хотел? Забил на лекции и практики – вот и результат.
— Сколько? – спросил Шурик, который уловил, что я не похож на получившего двойку.
— Четыре, — устало ответил я.
— Врёшь, покажи зачётку! – усмехнулся Шурик и вырвал из моих рук зачётку. «Хор», — прочитал Шурик и присвистнул.

Я забрал зачётку и пошёл к выходу, а вслед мне неслось: «Артур, сходи с моей зачёткой!»…