Производственная практика

В 1983 году, после окончания первого курса института, нашу группу отправили на производственную практику, на машиностроительный завод. Не спрашивая нашего желания, нас всех оформили электромонтёрами второго разряда, и отправили в строящийся цех.

Я стал подручным электромонтажника, и занимался тем, чем должен был заниматься на производственной практике будущий инженер – электрик. Вскоре, я умудрился отремонтировать станок с ЧПУ. Получилось случайно, новый станок, периодически «зависал». Это самый неприятный вид неисправности, куда проще, когда перегорит резистор, да ещё с дымком. Мой наставник, по несколько раз в день, приходил по вызову станочника. Открыв шкаф с автоматикой, он что-то там делал, и станок начинал работать. Потом мы уходили, а через пару часов, станок снова «зависал». На мой вопрос: «Что там сломалось?», наставник пожимал плечами, и матерился.

Когда станочник пришёл в очередной раз, он с укором посмотрел на моего наставника, и мрачно сказал: «На флоте, таких как ты, топили, как нежданных котят. Если не можешь – не берись! Я сдельщик, и мне некогда за тобой бегать! Или сам сделай как надо, или пошли другого, грамотного!» Наставник улыбнулся, и отправил со станочником меня.

Вспомнив слова Жеглова, я провёл опрос свидетеля: как часто «зависает» станок, что этому предшествует, и прочее. Станочник был приятно удивлён, и подробно отвечал на мои вопросы. А я его слушал, и осматривал шкаф с автоматикой. Честно говоря, я даже схемы с собой не взял, поскольку не имел представления, как этот станок работает. И вдруг, я обратил внимание на солидную вмятину в нижнем левом углу дверцы шкафа. Оказалось, что это след от ботинка станочника. По тогдашней практике, если телевизор барахлил, по нему били кулаком, и зачастую он начинал нормально работать. Вот и станочник пробовал отремонтировать станок самостоятельно. И ведь после нескольких ударов, случалось чудо, и станок начинал работать. Дальне было всё просто, я отрегулировал контактную группу шагового искателя, который стоял напротив вмятины в дверце, протестировал его работу, и запустил станок. Станочник не стал меня благодарить, поскольку не поверил в окончательный ремонт. А наставник, когда я доложил о запуске станка, ухмыльнулся, и позвал меня на другой станок.

Когда на следующий день, станочник у нас не появился, наставник решил, что тот заболел. А через несколько дней, пришёл другой станочник, сообщил о поломке станка, и попросил дать ему «мордастенького», то есть меня, наставник спросил: «А почему именно его?» Станочник ответил: «Так он у вас самый грамотный, Петровичу станок вмиг починил, а ты, сколько туда бегал и пыль поднимал?» Наставник лично сходил и убедился, что отремонтированный мною станок с ЧПУ работает, и с удивлением посмотрел на меня. В этот момент, к нам подошёл станочник Петрович, пожал мне руку, и сказал: «Спасибо, мастер, работает как часы! А вмятину я выправлю и покрашу».

Конечно, больше я станков отремонтировать не смог – квалификация не позволяла, но слухи по цеху расползлись. И однажды утром, меня вызвали в заводоуправление, к главному инженеру. Я шёл, и мечтал, что мне предложат перевестись на вечернее отделение, и назначат на инженерную должность. Но всё оказалось прозаичнее, в ОКСе забыли заказать фритюрницы для строящейся цеховой столовой. Снабженцы понимали, что без лимитов, никто заводу фритюрницы не отгрузит. В те удивительные времена (это я для молодёжи), денег у предприятий было предостаточно, но без лимита, купить что – либо было сложно. Ехать из Сызрани до Смоленска, с пересадкой в Москве, было долго, и посылать в безнадёжную командировку снабженца, которых катастрофически не хватало (тогда снабженцам самим приходилось давать взятки, чтобы купить дефицит), не имело смысла. Вот и решили отправить меня, как смышлёного.

Задача была простой: приехать на Смоленский завод, вручить письмо, получить отказ, и вернуться обратно в Сызрань. В качестве поощрения – трое суток, которые я могу провести либо в Москве, либо в Смоленске – где удастся бабу снять (слова главного инженера). Ну и суточные, как положено. Я ни разу в жизни не был в командировке, и с радостью согласился. В дорогу меня снаряжали как разведчика: папка с чистыми бланками предприятия, письмо, командировочное удостоверение, деньги, адреса и телефоны (где лучше остановиться, где недорого поесть и т.п.). В спешке, мне не дали контактного телефона отдела снабжения, задание которого я поехал выполнять, а я, на радостях, позабыл предупредить институтского руководителя практики, о своей командировке.

До Смоленска, я добрался без приключений. Прямо с вокзала, а поехал на завод. В отделе сбыта, я честно признался, что приехал за отказным письмом, и очень спешу на обратный поезд. Девушка с удивлением на меня посмотрела, и спросила:

— А вашему заводу фритюрницы не нужны?
— А что такое фритюрницы? – удивился я.
— То, зачем ты приехал! – ответила девушка, давясь от смеха.
— А они у вас есть?
— Если ты достанешь пищевую нержавейку, то найдём.
— А где её можно достать?
— За нашим забором авиазавод, там её много.
— А как я её достану?
— Заводские бланки у тебя есть?
— Есть, — ответил я, и протянул девушке папку.

Буквально через десять минут, я подписал гарантийные письма на приобретение пищевой нержавейки, и на оплату за перевозку фритюрниц из Смоленска до Сызрани. Больше моего пребывания в Смоленске не требовалось, но я решил остаться на три призовых дня. Я был в восторге от выполнения задания, которое считалось невыполнимым.

Когда я появился на заводе, меня огорошили двумя новостями: плохой и очень плохой. Когда у ворот предприятия встал грузовик, гружённый фритюрницами, никто не мог понять, откуда это и для кого. Отправивший меня снабженец был в командировке, и фритюрницы едва не отправили обратно. История дошла до директора, главный инженер рассказал ему про мою миссию, и получил втык. Главный инженер наказал начальника отдела снабжения, а последний меня, за то, что не известил об отправленном грузе. Вторая новость ждала меня в институте. За самовольное оставление места прохождения производственной практики, меня собирались отчислить из института. И только вмешательство главного инженера, спасло меня. Он лично привёз в институт благодарственное письмо, за воспитание такого ответственного студента как я.

Вспоминаю эту историю, и думаю, это сколько всего я мог бы купить и элементарно своровать, имея стопку чистых бланков? И ведь кто-то воровал…